В 2016 году в Архангельске была напечатана книга рассказов-воспоминаний Светланы Лойтер «Рассказы-дурики». О книге я узнал из рецензии, напечатанной в «Правде Севера». «Правда Севера» писала: «Это остроумная и весёлая книга про нашу жизнь. Такую, какая она есть». Светлана Лойтер – химик, работала в Архангельском лесотехническом институте, её муж – Владимир Лойтер, журналист. Архангельск семидесятых, восьмидесятых, девяностых… Есть, что вспомнить, о чём написать, а воспоминания, написанные с юмором, это вообще здорово. Не все могут писать воспоминания о прожитой жизни, смеясь и над жизнью, и над собой.

Я недавно прочитал книгу Лойтер. Эта книга «про нашу жизнь»? Нет, эта книга о жизни советских интеллигентов-алкоголиков.

( Read more...Collapse )

Читал книгу недавно умершего на 90-м году жизни архитектора Вадима Михайловича Кибирева. У книги длинное название «Деревянное зодчество Русского Севера и его роль в формировании национальной культуры и архитектуры. По материалам экспедиций. 1946-1960 годы» (Арх., 2015 г., 164 стр., 500 экз.).
Читал, это громко сказано, читать там, в общем-то, и нечего. Само собой, есть биография Кибирева, есть рассуждения о влиянии Севера на русское искусство, замечания по поводу современной архитектуры Архангельска, но немного, и не очень интересно. Тем не менее, рассуждая об искусстве, один раз Кибирев сумел заинтересовать и удивить.

( Read more...Collapse )

Фрагмент.

( +2Collapse )

«Известия Архгубисполкома и губкома РКП(б)». 1921 год.

Прочитал книгу Валерия Николаева «Шенкурский узел» (Чебоксары, 2018 г., 191 стр., 100 экз.).

( Read more...Collapse )

В Соломбале, в самом конце Никольского проспекта, на берегу Северной Двины стоит дом, построенный более 130 лет назад архангельским купцом, датчанином Геппом Шмидтом. О доме я недавно писал здесь https://vaga-land.livejournal.com/1074362.html. Дом расселен, в середине мая горела одна из комнат второго этажа, но пожарные потушили начавшийся пожар. Осматривая дом, в общей кухне второго этажа я увидел на полу много старых фотографий. Фотографии были сильно попорчены водой и упавшей с потолка штукатуркой. Я собрал их, принес домой, почистил, и сканировал часть из них. Несколько фотографий, сильно пожелтевших, обработал в Фотошопе, сделал черно-белыми, но большую часть оставил как есть. Похоже, все, или, по крайней мере, основная часть этих фотографий принадлежали женщине, приехавшей на север в 1950-е годы, и работавшей здесь до 1970-х годов на судах Северного морского пароходства.


( +24Collapse )

01
Архангельский купец Гепп Шмидт, живя в России, оставался датским подданным. Дом, в котором он жил, двухэтажный, с большим эркером, стоял в Соломбале, в самом конце Никольского проспекта. Неподалеку от этого дома, на берегу Северной Двины, на участке, арендованном у города, находилось «хозяйство» Геппа Шмидта: причал, временные пристани, контора, кузница, угольный склад, казарма для рабочих, амбар для зерна, несколько маленьких амбаров, и большой двухэтажный дом.


( +22Collapse )

Фрагмент.

Всегда думал, что фразы «Матросы гребли так слаженно и сильно, что вёсла гнулись от напряжения», «Обратно они гребли так, что вёсла скрипели и гнулись», «…аргонавты гребли так, что вёсла гнулись, как луки» - преувеличения авторов. Оказывается, нет, иногда вёсла и в самом деле гнутся.

( 1300x867Collapse )

Соломбальское кладбище.
Фрагмент плана Соломбалы. 1859 год.

Сколько человек было похоронено на Соломбальском кладбище в XVIII, XIX и в начале XX веков – никому не сосчитать. Деревянные кресты, установленные на могилах обывателей, матросов, отставных боцманов и квартирмейстеров, упали и сгнили, каменные кресты и плиты с могил офицеров, чиновников и купцов исчезли в послереволюционные двадцатые и тридцатые годы, и сейчас на кладбище можно найти не более двух десятков каменных памятников второй половины XIX – начала XX веков. Да и об этих памятниках некому заботиться, и делают с ними, что хотят.


( +4Collapse )

Увидев в Эрмитаже эту женщину, вспомнил, что так называлась то ли газетная рубрика, то ли телевизионная передача во времена СССР. Женщина «прикасалась к прекрасному» безостановочно. «Я и Ватто», «Я и Буше», «Я и Фальконе», «Я и французский фарфор»… Щёлк… Щёлк… Щёлк…

Фрагмент (Будка сторожа плотов).

( 1200х766Collapse )

На сайте Imperial War Museums среди фотографий, сделанных англичанами в Архангельске в 1918-1919 гг., нашел фотографию, подписанную «На палубе британского парохода». Скорее всего, внимание фотографа привлекли не грузчики, а женщина в черкеске. Не Бочкарева ли попала в кадр?

( Read more...Collapse )

Фрагмент.

( 1200х774Collapse )

Шел по Кузнечевскому мосту и, дойдя до деревянной лестницы, стал спускаться вниз к песчаному пляжу. Дошел до середины лестницы, и увидел девочку в воде. Купается? Вряд ли, уже неделю температура воздуха ночами опускается до двух градусов тепла, днем тоже холодно, какое уж тут купание. Неужели, собралась топиться?


( +4Collapse )

Архангельская область, Ровдинский район, 1957 год.

Фрагмент.

( 1100х767Collapse )

Кондукторы Архангельской городской железной дороги (АГЖД) возле здания городской думы. Весна 1917 года.

Позорный случай.

3 августа, около 5 час. вечера, на углу Набережной и Печорской ул. сошел с рельс вагон трамвая. На место прибыл отряд ремонтных рабочих и заведующий движением городской инженер Э. К. Везе. Тут же, от карусели собралась праздная толпа, в большинстве матросы и солдаты, среди которых были пьяные. Один из матросов привязался к мастеру, выражая всякого рода претензии на медленность работ, т. к. ему «нужно спешно ехать». Э. К. Везе попросил матроса уйти и не мешать работе. Пьяный привязался тогда к инженеру и стал аттестовать его как «буржуя», который ничего не делает, уклоняется от воинской повинности и потому должен быть отправлен на фронт. Э. К. Везе ответил, что если он и не на фронте, то делает нужное всем дело, зато он видит в Архангельске не мало лодырей, которые носят военную форму. Матрос, продолжая в том же духе и называя инженера буржуем, который «отъел брюхо на нашей крови», ткнул Э. К. Везе в живот! Последний оттолкнул матроса. Пьяный закричал: «Солдата бьют» и бросился на инженера с кулаками. К матросу подбежали солдаты и началось избиение. Вырвавшись на мгновение, Э. К. Везе крикнул: «Буду стрелять» и опустил руку в карман. Толпа отшатнулась. Подошедший в это время милиционер, услыша слова «буду стрелять», бросился на инженера, схватил его за горло и, приставив к груди г. Везе револьвер, скомандовал: «Руки вверх». Инженера обыскали, но, оружия, конечно, никакого не нашли, после чего, уже с полной безопасностью, началось новое избиение, причем в дело были пущены камни. Э. К. Везе камнем был нанесен удар по голове. С трудом вырвавшись из рук озверевшей толпы, избиваемый скрылся во дворе дома Беляевского.

( Read more...Collapse )

В «Правде Северо-Запада» за 30 мая с. г. читал статью «В это трудно поверить, но…», в которой автор… Кстати, кто автор? Статья без подписи. Посмотрел другие статьи – ни одна статья, кроме той, что начинается на первой, и заканчивается на второй странице, не подписана. Эта единственная статья подписана главным редактором Азовским. А остальные статьи? Журналисты чего-то боятся? Как бы чего не вышло? Писали бы под псевдонимами, как в двадцатые годы в газете «Волна» писали рабкоры и селькоры: «Чайка», «Местный», «Чуть не пострадавший», «Подслушавший», «Советский служащий», «Метеор» и т. д.
Сама статья о том, где городские власти хотят установить фонтан, стоявший в восьмидесятые годы перед обкомом партии, а позже перед драмтеатром. С фонтана автор перешел на тот бардак, что устроен на площади перед морским-речным вокзалом, и в самом здании вокзала. В общем, ничего интересного. Журналисты пописывают, чиновники почитывают, улита едет, когда-то будет…
Меня удивило другое.

( Read more...Collapse )

«Поморскому краю дана льгота вносить вместо поставки рекрута 300 рублей. Таким капиталом владеют очень немногие из жителей и когда приходит очередь идти на службу, то большая часть очередных, не желая поступить в солдаты, занимает у зажиточного хозяина деньги, откупается от рекрутства и в уплату долга поступает в работники к заимодавцу, на известное число лет.
Плата подобному работнику назначается в таком ограниченном размере, что он не в состоянии, уплачивая долг, содержать в то же время свою семью.
Заимодавец со своей стороны употребляет все средства, чтобы удержать его в кабале как можно долее и часто случается, что сверстники его, отправившиеся на службу в одно время с началом его кабалы, возвращаются отставными домой, а бедняк, побоявшийся солдатчины, все еще находится в неволе у своего хозяина и в неоплатных долгах».

Из «Краткого очерка Архангельского порта и его деятельности в 1859 году» контр-адмирала Богдана Александровича Глазенапа, главного командира Архангельского порта в период с января 1858 г. по декабрь 1859 г.

Почему-то вспомнилось «Собачье сердце» Михаила Булгакова.
«На учет возьмусь, а воевать - шиш с маслом, - неприязненно ответил Шариков, поправляя бант».

В апреле шел как-то по Моховой улице в Петербурге. Возле дома №11 поднял голову – ой, балкон! И девушки!.. Какая прелесть! Как хорошо, наверное, выйти ранним утром на этот балкон с чашечкой кофе… Сделал несколько снимков, вздохнул, понимая, что не стоять мне на таком балконе, ни с чашечкой кофе, ни без чашечки, и пошел дальше.

( +1Collapse )

Взял в руки первый в этом году номер ежеквартального журнала Архангельского отделения «Союза писателей России» «Двина», раскрыл, и в глаза сразу бросилась яркая картинка.



«Подвиг Александра Баранова…». Хм, что-то не припомню я у Баранова никаких подвигов. Начал листать журнал – где «Стр. 32»?

( Стр. 32Collapse )

Фрагмент.

Архангельские контрасты.

Есть у нас электрическое освещение; есть телефон; водопровод; есть, наконец, трамвай: даже автомобили бегают по улицам… Словом, город приобщился к общемировой культуре. Но наряду с этими ценными завоеваниями человеческого разума, на каждом шагу встречаются пережитки серой и темной старины, - явления, которые давно должны быть сданы в архив истории. Только что вы ловили биение пульса мировой жизни; только что слушали говор на всех иностранных языках, и вдруг на вас повеет таким пошехоньем, таким глухим и смрадным провинциальным болотом, что поневоле разведешь руками и спросишь себя:
- Да когда я живу? В двадцатом веке или в блаженные времена Собакевичей и Коробочек?
( Read more...Collapse )

На Паствью увидел фотографию дома Гринфельда, сделанную Сергеем Бессмертным в 1985 году в Архангельске, и вспомнил, что был я в этом доме в марте, когда кругом еще лежал снег. Дом был расселен, все двери открыты, поэтому удалось посмотреть внутреннюю планировку и на первом, и на втором этажах.


( +7Collapse )

В «Морском сборнике» 1861 года увидел список судов, командам которых были положены денежные выдачи из портовых казначейств и казначейства Морского министерства «за заслуженную провизию в кампании 1860 года». Стал читать, и, дойдя до списка винтовых лодок, удивился. «Повеса», конечно, тоже не самое удачное название, но «Ведьма»?..
Хотелось бы оказаться в середине XIX века на том заседании, где капитаны 1-ранга и адмиралы решали, как назвать новые суда, узнать, кто предложил назвать винтовую лодку «Ведьмой», и услышать его объяснения - почему именно «Ведьмой»? Решили таким образом напугать вероятного противника?